недавно прочитанное
Меир Шалев, "Русский роман". Это первый роман, пожалуй, самого известного израильского прозаика, который родился в семье репатриантов из России. Глубины загадочной славянской души дали забавный сплав с парадоксами не менее загадочного еврейского характера. Шалев пишет на иврите, но ему (а вернее нам - русскоязычным читателям) повезло с переводчиками на русский - почти все его книги перевел достойный дуэт Рафаил Нудельман - Алла Фурсан. Книгу мне подарил дружище
shvil, за что ему еще раз спасибо.
О чем эта книга?
"Русский роман" напомнил мне трилогию белорусского классика Мележа - "Людзі на балоце". Та же извечная тема: люди и земля. Люди думают что владеют землей и возделывают ее, а на самом деле, это она постепенно овладевает ими и переделывает их под себя. Добавьте Мележу библейской мощи и трагизма, внесите оттенок грустного, самоироничного еврейского юмора. Да, и научите его слову "трахаться", наконец-то, ибо, в отличие от белорусского классика, у Шалева персонажи этим таки время от времени занимаются.
"Русский роман" - это "сага поколений", книга о еврейских поселенцах, которые приезжали в начале 20 века на землю Израиля и основывали здесь поселения. Начитанные мальчики и девочки из украинских и русских местечек сели на пароход, который должен был привезти их на их настоящую Родину. Родина оказалась пыльной, бедной, горячей и малярийной. Но сквозь подошвы драных сандалий в них постепенно проникало безумие земли Обетованной, и они оставались - петь песни и мечтать о будущем, жить в нужде и умирать в болезнях.
Они работали поденщиками, питались гнильем, осушали болота и основывали первые поселения в долинах. Кто-то отчаивался и уезжал или умирал, кто-то не отчаивался, но все равно умирал,и все они уходили в землю, на которой жили, распадались прахом и червями, а потом всходили первыми весенними цветами.
Русский роман - это семейные истории. Мошав, сельскохозяйственное поселение, где разворачивается сюжет, это целый маленький мир. Здесь медленно разворачиваются библейские страсти - и кипят смешные споры, которые сильно напомнят читателями из former USSR шолоховскую "Поднятую целину" и зарю становления колхозов: как отнестись, товарищи, к аморалке, и стоит ли тратить зерно, чтобы кормить состарившегося мула, который уже не может работать. Эта книга, как теплая пахотная земля, кишит червями и личинками, натуралистическими описаниями, из которых вдруг вырастают васильки историй о большой любви.
О чем эта книга?
"Русский роман" напомнил мне трилогию белорусского классика Мележа - "Людзі на балоце". Та же извечная тема: люди и земля. Люди думают что владеют землей и возделывают ее, а на самом деле, это она постепенно овладевает ими и переделывает их под себя. Добавьте Мележу библейской мощи и трагизма, внесите оттенок грустного, самоироничного еврейского юмора. Да, и научите его слову "трахаться", наконец-то, ибо, в отличие от белорусского классика, у Шалева персонажи этим таки время от времени занимаются.
"Русский роман" - это "сага поколений", книга о еврейских поселенцах, которые приезжали в начале 20 века на землю Израиля и основывали здесь поселения. Начитанные мальчики и девочки из украинских и русских местечек сели на пароход, который должен был привезти их на их настоящую Родину. Родина оказалась пыльной, бедной, горячей и малярийной. Но сквозь подошвы драных сандалий в них постепенно проникало безумие земли Обетованной, и они оставались - петь песни и мечтать о будущем, жить в нужде и умирать в болезнях.
Они работали поденщиками, питались гнильем, осушали болота и основывали первые поселения в долинах. Кто-то отчаивался и уезжал или умирал, кто-то не отчаивался, но все равно умирал,и все они уходили в землю, на которой жили, распадались прахом и червями, а потом всходили первыми весенними цветами.
Русский роман - это семейные истории. Мошав, сельскохозяйственное поселение, где разворачивается сюжет, это целый маленький мир. Здесь медленно разворачиваются библейские страсти - и кипят смешные споры, которые сильно напомнят читателями из former USSR шолоховскую "Поднятую целину" и зарю становления колхозов: как отнестись, товарищи, к аморалке, и стоит ли тратить зерно, чтобы кормить состарившегося мула, который уже не может работать. Эта книга, как теплая пахотная земля, кишит червями и личинками, натуралистическими описаниями, из которых вдруг вырастают васильки историй о большой любви.